Запах гнили, который я почувствовал еще во время сеанса, окутал меня, точно покрывалом, а лязгающие зубы приближались все ближе и ближе. Но камень в моей левой руке подал неожиданную надежду. Даже не пытаясь выбраться из-под существа, я ударил его этим камнем. Поскольку я держал его за волосатую глотку, то точно определил, где голова. Еще мгновение, и навалившаяся на меня масса обмякла от удара. Сбросив ее с себя, я поднялся на ноги.

Чудовище лежало неподвижно там, где я сбросил его с себя. Нервы мои по-прежнему были напряжены, но я наклонился. Я поднял руку с камнем, чтобы нанести еще один сокрушительный удар, но лежавшее существо казалось уже неспособным продолжать борьбу. Я слышал только прерывистое дыхание, точно существо сильно страдало.

— Лежи, где лежишь, ты, убийца! — предупредил я. В голосе моем появилась уверенность, ибо я понимал, что победил. — Если сдвинешься, проломлю тебе череп!

Нащупав в кармане спичку, я зажег ее о подошву ботинка. Потом наклонился, чтобы получше разглядеть противника.

Неужели это существо было таким косматым? Теперь, когда я разглядывал его, оно, казалось, лишь местами было покрыто шерстью. Кончики ушей тоже показались мне не такими острыми, а морда не такой…

Да это же наполовину человек! Чем больше я всматривался в него, тем больше находил в этой распластавшейся на земле фигуре человеческого! В некоторых местах не было шерсти; уж не одежду ли я на нем увидел — точно прорехи в медвежьей шкуре?

В голове у меня все перемешалось. Страх, который владел мною всю ночь, вдруг лишил меня рассудка. Я снова побежал, но на этот раз не думая о том, куда я бегу или что собираюсь делать. Запретная Роща, которая еще недавно казалась мне убежищем, кишела зловещими тварями. Я добежал до края поляны и оглянулся. Существо, которое я свалил, начинало шевелиться и потихоньку вставать. Я побежал от него, точно от дьявола.

Каким-то образом я снова оказался у ручья, а может, то был другой ручей. Течение в этом месте было более быстрое, и рокочущее журчание воды разносилось далеко вокруг. Я попытался перепрыгнуть через ручей, но не рассчитал, и у меня перехватило дыхание от неожиданной боли, ибо вода была обжигающе горячей. Таковы воды ада…

Не могу вспомнить, как я бежал по этому дымящемуся болоту, которое, возможно, было частью сада самого Сатаны. Где-то по пути я подобрал крепкую, толстую ветку, которую можно было использовать как дубинку. Взяв ее в руку, я остановился. «А что если, — пришла мне в голову довольно глупая мысль, — вернуться той же дорогой, чтобы сойтись в решающем поединке с этим косматым существом? А если он предвидит мое возвращение и поджидает меня?» Я уже знал, как быстро он может прыгать, как крепка его хватка. Если мы сойдемся близко, моя дубинка будет бесполезна, а его зубы могут найти свою цель. Я отбросил это желание, родившееся сам не знаю из каких примитивных начал во мне, и поспешил вперед.

Неожиданно передо мной оказались вечнозеленые растения, сквозь которые струился холодный воздух. Край Рощи, а за ним — снег и небо и, возможно, снова преследование толпы. Но лучше смерть от неправедного людского суда, чем…

Чьи-то ноги хлюпали по болоту там, откуда я прибежал.

Я резко развернулся, громко выругавшись, и поднял над головой дубинку, готовясь ударить ею. Большой темный силуэт, который уже наваливался на меня, приблизился еще на один шаг, но остановился. Я прыгнул на него, ударил, но он увернулся.

— Ладно, давай разберемся, — выдавил я из себя. Голос не повиновался мне. — Ну-ка, покажи мне свое лицо.

— Я здесь не для того, чтобы драться с вами, — заверил меня добродушный голос. — Да и спорю я редко, разве с испытанными друзьями.

Я расслабился немного, но дубинку не опускал.

— Кто ты?

— Судья Кейт Персивант, — ровно отвечал мне голос, как будто я только что не пытался убить кого-то. — А вы, должно быть, тот самый молодой человек, которого так хотят повесить там, в городе. Так?

Я не отвечал.

— Молчание — знак согласия, — продолжал незнакомец. — Что ж, добро пожаловать в мой дом. Роща находится между моим домом и городом, и хотя бы ночью нас никто не потревожит.

VIII

«Я вас чуть не убил»

Когда мы с судьей Персивантом вышли из Рощи, снег перестал идти и в разрыве между облаками светила полная луна, а сахарные сугробы, казалось, были посыпаны бриллиантовой пудрой. При свете луны я разглядел своего попутчика получше — это был человек очень высокого роста, крупный. На нем были широкополая черная шляпа и широкое серое пальто. Лицо судьи Персиванта было круглое, как луна, во всяком случае сверкало так же, но смотреть на него было куда приятнее, чем на луну. На лице выделялся широкий луковицеобразный нос и широко расставленные луковицеобразные же глаза, а за висячими светлыми усами, казалось, прячется улыбка. Очевидно, происходящее доставляло ему удовольствие.

— Я не из той толпы, — заверил меня Персивант. — Эти городские развлечения не для меня. Я оставил все это далеко в прошлом, когда перестал заниматься политикой и практиковать… десять лет назад, на севере, я активно всем этим занимался… пока не увлекся медитацией.

— Я слышал о вашем затворничестве, — сказал я.

— И правильно слышали. Мой чернокожий слуга ходит в магазин и приносит мне сплетни. По большей части они раздражают меня, но сегодня, когда я услышал о вас и об убийстве Джона Герда…

— Вы стали искать меня?

— Разумеется. Между прочим, это было разумным побуждением — броситься в Рощу Дьявола.

Я задрожал, но не от холодной ночи. Он сделал знак, чтобы я поторапливался, и мы живее зашагали по мягкому снегу по направлению к далеким огням в тени холма. Я меж тем рассказал ему кое-что о своих недавних приключениях, оставив напоследок борьбу с чудовищем в Роще.

Он выслушал меня, посвистывая сквозь зубы время от времени. В конце моего рассказа он пробормотал себе под нос:

— «И косматые будут скакать там…»

— Что вы сказали, сэр? — спросил я, невежливо перебив его.

— Я процитировал пророка Исайю. Он говорил о разрушенном Вавилоне, и говорил верно, если отбросить в сторону рассказ о странном происшествии в далекой жаркой стране. Речь идет о сатанинском празднике. «И косматые будут скакать там».

— Исайя, говорите? Я когда-то читал Библию, но что-то не помню такого места.

Он искоса посмотрел на меня.

— Но я перевожу непосредственно с оригинала… мистер Уиллс, так ведь? А в оригинале — древнееврейский язык пророка Исаии. У придерживавшихся классических канонов составителей Библии короля Якова [79]  танцуют сатиры, а в прозаической, «исправленной» версии мы находим нечто поразительное — овец. Но Исайя, как и все древние, знал, что речь идет о «косматых». Возможно, сегодня вы повстречали интересного представителя этой породы.

— Не хотелось бы мне встретиться с ним еще раз, — признался я, и меня снова охватила дрожь.

— Об этом мы поговорим позднее. А что вы думаете о турецкой бане, в которой только что побывали?

— Сказать по правде, не знаю, что и думать. Вечнозеленые растения и тропическая температура, а неподалеку идет снег…

Он махнул рукой с таким видом, будто ничего загадочного в этом нет.

— Пусть это вас разочарует, но разгадка простая, мистер Уиллс. Горячие источники.

Я остановился как вкопанный.

— Что?! — вскричал я.

— Да я был там много раз, невзирая на местные обычаи и закон. Видите ли, я ведь не местный. — И он снова одарил меня теплой улыбкой. — Там по меньшей мере три источника, а деревья, которые растут близко друг к другу, создают естественный купол, удерживающий влагу и теплоту. Это не единственное место такого рода на свете, мистер Уиллс. А вот что это было за существо, которое вы там встретили, объяснить чуточку труднее. Идемте домой — мы оба почувствуем себя лучше, когда присядем.